Герои среди нас: воспоминания о Великой Отечественной войне выпускника Астраханского ГМУ

МАЙОР ЗАПАСА ЛЬВОВ ГЕРМАН СЕРГЕЕВИЧ

В начале июня 1941 г. я — 19-летний лейтенант, только что окончивший Тбилисское артиллерийское училище, не знал, что через 2 недели начнется война, и мне в роли командира батареи придется участвовать в первых сражениях 22-23 июня.

Затем последовало участие в обороне Киева, Москвы, Сталинграда. В сентябре 1942 г. после госпиталя я был назначен командиром дивизиона в части 28-й армии и находился в этой “Астраханской” армии до конца войны. Летом 1944 г. после взятия г. Николаева, 28-я армия была переброшена в Белоруссию и вошла в состав 3-го Белорусского фронта. В начале Белорусской операции я был ранен и поэтому не принимал участия в стремительном броске наших войск отЖлобина, РогачевадоВаршавы.

Мне пришлось участвовать в боях при прорыве сильно укрепленной границы между Литвой и Восточной Пруссией. Гитлеровцы понимали, какое морально-политическое значение имеет вступление наших войск на территорию собственно Германии. Поэтому пограничные города Гумбинен, Шталупенен, Гросс Тракененбыли превращены в крепости. Я тогда командовал тяжелым артиллерийским дивизионом Армейской артиллерии. Помимо основной задачи борьбы с артиллерией противника, нам приходилось выполнять необычные приказы по разрушению домов-дотов прямой наводкой. Особенно эти необычные задачи стали обычными при взятии Кенигсберга. Бетонированные подвалы окраинных многоэтажных домов города были насыщены пулеметными гнездами. Разрушая дома прямой наводкой, мы заваливали подвалы обломками здания и фактически выводили из строя огневую систему противника.

Небо под Кенигсбергом ревело от непрерывных волн нашей авиации. На земле на глубину 15-20 км располагались плотными порядками позиции нашей артиллерии. И мне, участнику начала войны, невольно приходили мысли: вот оно — возмездие за тяжелое положение наших войск в 1941 г., когда “Мессершмидты” на бреющем полете расстреливали буквально каждого человека.

После взятия Кенигсберга в апреле 1945 г. 28-я армия была переброшена своим ходом в район Берлина и вошла в состав 1-го Украинского фронта. Оперативная обстановка была сложной. В полосе армии была окружена 9-я армия гитлеровцев, которая пыталась прорваться на запад.

Помню такой эпизод. В конце апреля 1945 г. я получил приказ комбрига выдвинуть огневые позиции дивизиона к окраине Берлина в местечке Малов и обстреливать с закрытых позиций по площадям район рейхстага. Ночью на огневые позиции неожиданно прибыл адъютант командующего 28-й армией генерала Лучинского и приказал немедленно сосредоточить дивизион на окраине г. Цоссен, где располагался штаб 28-й армии. Оказалось, что окруженные дивизии 9-й армии гитлеровцев ринулись на Цоссен в надежде в этом месте выйти из окружения.

Стрелковой части в резерве под рукой у командующего армией не было, поэтому для защиты штаба армии были привлечены артиллерийские части. Тяжелые пушки батарей моего дивизиона были расставлены вокруг окраины г. Цоссен. Гитлеровцы, понимая свое безвыходное положение, фанатично плотными рядами лезли под огонь орудий дивизиона. Целые сутки мы вели огонь прямой наводкой, отражая атаку за атакой. Нам помогла отчаянная храбрость соседнего справа противотанкового полка, который почти весь погиб, но не дал противнику пророваться к Цоссену.

После взятия Берлина моему дивизиону пришлось поддерживать 128-й корпусПавла Федоровича Батицкого (ныне маршала, зам. министра обороны) при освобождении Чехословакии.

Майор запаса,
кандидат медицинских наук

Г. Львов
14 апреля 1975 г.